Теория официальной народности славянофилы и западники. Теория "Официальной народности". Славянофилы и западники. Сравнительная характеристика западников и славянофилов

Россию времени правления Николая I (1825- 1855) нередко называют «фасадной империей»: внешний блеск скрывал острые и болезненные проблемы, стоящие перед страной. Их осознанию, поиску корней, выработке решений была подчинена идейная, духовная жизнь русского общества в эти годы. Нет ничего удивительного в том, что спектр предложенных тогда решений оказался чрезвычайно широким. Произошло оформление направлений общественной мысли, которые сохранят свое влияние на протяжении всего XIX столетия: официальное (консервативно-монархическое), либеральное (представленное взглядами западников и славянофилов) и революционное (социалистическое).
Консервативно-монархическое направление нашло выражение в знаменитой формуле министра народного просвещения С. С. Уварова: «Православие, самодержавие, народность». Россия, согласно этой теории, - это самобытная страна, основами бытия которой являются самодержавие, единственная форма правления, которую поддерживает русский народ; православие, исконное воплощение его духовности и надежная опора единовластия монарха; народность, неразрывно связующая самодержца и общество. В монархии сосредоточены интересы страны и народа, вот почему необходимы не отказ от самодержавного принципа управления, а его всемерное укрепление, не преобразования, а сохранение существующего порядка, не оглядка на Европу, а борьба с «крамолой». Независимая общественная мысль развивалась в оппозиции к официальной теории, под жестким давлением власти, всеми силами внедрявшей в общественное сознание «триаду Уварова». Трагическая судьба П. Я. Чаадаева, в «Первом философическом письме» (журнал «Телескоп», 1836) высказавшем горькие, обидные и многими крупными писателями (А. С. Пушкиным в их числе) отвергнутые мысли об одиночестве России, «ничего не давшей миру, ничему не научившей его», в этом смысле показательна.
Формой существования либеральных и революционных идей в 30-40-е гг. стали немногочисленные кружки. Именно в них определилась идеология основных течений русского либерализма тех лет - западничества и славянофильства. И западники, и славянофилы отрицали революционные способы переустройства страны, возлагая главные надежды на силу общественного мнения и готовность власти к преобразованиям. В центре споров между ними оказался вопрос об историческом пути России, о ее прошлом и будущем.
Западники (Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и др.) утверждали, что Россия развивается в том же направлении и по тем же законам, что и европейские страны. Она лишь отстает от них, и задача состоит в том, чтобы преодолеть это отставание: отменить крепостное право, ввести конституционные формы правления (Россия должна стать либо конституционной монархией, либо республикой) , провести судебную и военную реформы. Идеал для западников - Петр I, решительно двинувший страну на европейский путь, попытавшийся преодолеть ее вековое отставание.
Славянофилы (А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин, С. Т. и К. С. Аксаковы, И. В. и П. В. Киреевские), напротив, к личности и деятельности Петра I относились весьма критически. Он нарушил исконную самобытность России. В отличие от Европы допетровская Русь, по их мнению, не знала социальной розни и классовой борьбы. Община обеспечивала гармонию и согласие в обществе, нормой жизни которого было превосходство интересов целого (коллектива, государства) над частными интересами отдельной личности. Духовной основой социальной гармонии являлось православие. Что касается государства, то оно служило интересам общества, не нарушая его независимости в решении важных для него вопросов. Петр I, насильственно сломав сложившийся порядок, самодержавие превратил в деспотизм, утвердил крепостничество со всеми его дикостями, подчинил общество всесильной и алчной бюрократии. Сла-вянофилы считали необходимым отменить крепостничество, восстановить утраченную связь народа и самодержавной власти, возродить Земские соборы, поддержать крестьянскую общину, освободить ее от опеки помещиков и чиновников. Революционное направление общественной мысли в 20-30-е гг. развивалось под влиянием идей декабристов (кружки братьев Крицких, Н. П. Сунгурова и др.). В 40-е гг. характер революционной мысли изменился. Все большую популярность приобретали социалистические учения. В Россию проникали учения европейских социалистов-утопистов А. Сен-Симона, Р. Оуэна, Ш. Фурье. Особенно значительной популярностью пользовались идеи Фурье (кружок М. В. Петра-шевского, разгромленный правительством в 1849 г.; среди его членов были Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и др.). Глубокое влияние этих учений испытал и А. И. Герцен, увлекавшийся также теориями западников. Соединяя представления о том, что Россия должна идти по европейскому пути, с критическим отношением к капиталистическим порядкам, Герцен пришел к выводу, что именно России предстоит проложить путь к справедливому общественному строю - к социализму. В начале 50-х гг., находясь в эмиграции, он разработал теорию «русского», или «общинного», социализма. Герцен полагал, что Россия обладает преимуществом перед европейскими странами - крестьянской общиной, которая легко и органично воспримет идеи социализма. В общине с ее совместным землепользованием, традициями самоуправления и взаимопомощи он видел «ячейку социализма». Отмена крепостного права, наделение крестьян землей, считал Герцен, приведут Россию к социализму.

К 1830-40 гг. в российском обществе, начинающем уставать от последствий реакции, обрушившейся на государство после подавления восстания декабристов, формируются 2 течения, представители которых выступали за преобразования России, но видели их совершенно по-разному. Эти 2 течения – западничество и славянофильство. Что же общего было у представителей обоих направлений и чем они отличались?

Западники и славянофилы: кто они?

Итак, «Философическое письмо» 1836 г. написано, разгораются споры. Попробуем разобраться в том, насколько сильно различались 2 основных направления общественной мысли России середины XIX в.

Сравнительная характеристика западников и славянофилов

Итоги «исторических» дебатов

Как обычно, все противоречия между представителями двух течений разрешило время: можно сказать, что Россия пошла по тому пути развития, который ей предлагали западники. Произошло отмирание общины (как и предполагали западники), церковь превратилась в институт, не зависящий от государства, самодержавие было устранено. Но, рассуждая о «плюсах» и «минусах» славянофилов и западников, нельзя однозначно утверждать, что первые были исключительно реакционны, в то время как вторые «толкали» Россию на верный путь. Во-первых, у тех и других было и общее: они полагали, что государству необходимы перемены, выступали за отмену крепостного права, развитие экономики. Во-вторых, славянофилы немало сделали для развития российского общества, пробуждения интереса к истории и культуре русского народа: вспомним хотя бы «Словарь живого великорусского языка» Даля.

Постепенно происходило сближение славянофилов и западников со значительным преобладанием взглядов и теорий последнего. Споры между представителями обоих направлений, разгоревшиеся в 40-е -50-е гг. XIX в., способствовали развитию общества и пробуждению интереса к острым социальным проблемам в среде российской интеллигенции.

В общественно-политической мысли второй четверти XIX в. существовало три направления:

1) консервативное;

2) либерально-оппозиционное;

3) революционно-демократическое.

При Николае I Павловиче (1825–1855) была выработана идеологическая доктрина «официальной народности».

1) православие – трактовалось как основа духовной жизни русского народа;

2) самодержавие – в нем сторонники теории видели гарантию, нерушимость Российского государства;

3) народность – под ней понималось единение царя с народом, при котором возможно бесконфликтное существование общества.

У официальной доктрины было очень много сторонников. В числе них были великие русские писатели А.С. Пушкин (в 1830-е гг.), Н.В. Гоголь, Ф.И. Тютчев. Славянофильство и западничество Во второй четверти XIX в. заявили о себе либеральные мыслители, недовольные положением вещей в стране:

1) западники – были сторонниками развития России по западно-европейскому пути, конституции, парламентаризма и развития буржуазных отношений. Представители: Н. Грановский, П.В. Анненков, Б.Н.Чичерин и др. Крайним западником считают П.Я. Чаадаева, который в своем «Философическом письме» резко отозвался об историческом прошлом России. Он считал, что на застой и отставание от Европы Россию подтолкнуло православие, которое сформировало особенный образ мыслей. Грановский, Соловьев, Кавелин, Чичерин считали, что Россия должна развиваться и идти по такому же историческому пути, что и все другие западно-европейские страны. Они критиковали теорию славянофилов о самобытном пути развития России. Западники были уверены, что и в России со временем утвердятся западно-европейские порядки – политические свободы, парламентское устройство, рыночная экономика. Их политическим идеалом являлась конституционная монархия;

2) славянофилы – как и западники, выступали за отмену крепостного права, настаивали на особенном пути России, который связывали со свойственным русскому народу духом коллективизма, особенно ярко проявлявшемся в институте крестьянской общины. Основные представители славянофильства – А.С. Хомяков, братья И.В. и П.В. Киреевские, братья К.С. и И.С. Аксаковы – выступали за самобытный путь развития России, который не должен являться точной копией западного развития. Они также идеализировали традиционную для страны патриархальность, общинность, православ-ность. Именно эти традиции, по мнению славянофилов, должны спасти Россию от пороков, которые уже проявились к тому времени в западно-европейских странах, двигающихся по пути капитализма. Славянофилы не выступали против монархической формы правления, в то же время критиковали деспотизм, который был свойствен политике самодержавия Николая I. Славянофилы выступали за отмену крепостного права, за развитие отечественной промышленности и торговли, свободу совести, слова и печати. Одинаковые позиции либеральных течений:

1) защита западниками и славянофилами политических свобод;

2) выступление против деспотизма и крепостничества;

После расправы над декабристами вся общественная жизнь России была поставлена под строжайший надзор со стороны государства, который осуществлялся силами 3-го отделения, ее разветвленной агентурной сети и доносчиков. Это явилось причиной спада общественного движения.

Продолжить дело декабристов пытались немногочисленные кружки. В 1827 г. в Московском университете братьями П., В. и М.Критскими был организован тайный кружок, целями которого были уничтожение царской семьи и конституционные преобразования в России.

В 1831 г. царской охранкой был раскрыт и разгромлен кружек Н.П.Сунгурова, участники которого готовили вооруженное восстание в Москве. В 1832 г. в Московском университете действовало «Литературное общество 11 нумера», участником которого был В.Г.Белинский. В 1834 г. раскрыт кружок А.И.Герцена.

В 30-40 гг. выделились три идейно-политических направления: реакционно-охранительное, либеральное, революционно-демократическое.

Принципы реакционно-охранительного направления выразил в своей теории министр просвещения С.С.Уваров. Самодержавие, крепостничество, православие объявлялись важнейшими устоями и гарантией от потрясений и смут в России. Проводниками этой теории были профессора Московского университета М.П.Погодин, С.П.Шевырев.

Либерально-оппозиционное движение было представлено общественными течениями западников и славянофилов.

Центральная идея в концепции славянофилов -убежденность в своеобразном пути развития России. Благодаря православию в стране сложилась гармония между различными слоями общества. Славянофилы призывали вернуться к допетровской патриархальности и истиной православной вере. Особой критике они подвергали реформы Петра I.

Славянофилы оставили многочисленные труды по философии и истории (И.В. и П.В.Кириевские, И.С. и К.С.Аксаковы, Д.А.Валуев), в богословии (А.С.Хомяков), в социологии, экономике и политике (Ю.Ф.Самарин). Свои идеи они публиковали в журналах «Московитянин» и «Русская правда».

Западничество возникло в 30-40 гг. 19 в. в кругу представителей дворянства и разночинной интеллигенции. Основная идея - концепция общности исторического развития Европы и России. Либеральные западники выступали за конституционную монархию с гарантиями свободы слова, печати, гласного суда и демократии (Т.Н.Грановский, П.Н.Кудрявцев, Е.Ф.Корш, П.В.Анненков, В.П.Боткин). Реформаторскую деятельность Петра I они считали началом обновления старой России и предлагали продолжить ее проведением буржуазных реформ.

Огромную популярность в начале 40-х годов приобрел литературный кружок М.В.Петрашевского, который за четыре года существования посетили передовые представители общества (М.Е.Салтыков-Щедрин, Ф.М.Достоевский, А.Н.Плещеев, А.Н.Майков, П.А.Федотов, М.И.Глинка, П.П.Семенов, А.Г.Рубинштейн, Н.Г.Чернышевский, Л.Н.Толстой).

С зимы 1846 г. произошла радикализация кружка, наиболее умеренные его члены отошли, образовав левое революционное крыло во главе с Н.А.Спешневым. Его члены выступали за революционное преобразование общества, ликвидацию самодержавия, освобождение крестьян.

Отцом «теории русского социализма» был А.И.Герцен, соединивший славянофильство с социалистической доктриной. Основной ячейкой будущего общества он считал крестьянскую общину, с помощью которой можно прийти к социализму, минуя капитализм.

В 1852 г. Герцен выехал в Лондон, где открыл Вольную русскую типографию. Обойдя цензуру, он положил начало русской заграничной прессе.

Зачинателем революционно-демократического движения в России является В.Г.Белинский. Свои взгляды и идеи он опубликовал в «Отечественных записках» и в «Письме к Гоголю», где подверг резкой критике российский царизм и предложил путь демократических преобразований.

Идейным выражением охранительного направления была так называемая теория "официальной народности". Принципы ее были кратко сформулированы в 1832 г. С. С. Уваровым (с 1833 г. - министр народного просвещения "православие, самодержавие, народность". Однако основные положения ее были изложены еще раньше, в 1811 г., Н. М. Карамзиным в его "Записке о древней и новой России". Этими идеями проникнуты коронационный манифест Николая I от 22 августа 1826 г. и последующие официальные акты, обосновывавшие необходимость для России самодержавной формы правления и незыблемость крепостнических порядков. Уваров добавил лишь понятие "народность".

Надо сказать, что за "народность" выступали все направления русской общественной мысли - от реакционной до революционной, вкладывая в это понятие совершенно различное содержание. Революционное рассматривало "народность" в плане демократизации национальной культуры и просвещения народных масс в духе передовых идей, видело в народных массах социальную опору революционных преобразований. Охранительное направление в условиях роста национального самосознания русского народа тоже апеллировало к "народности"; оно стремилось представить самодержавно-крепостнический строй якобы соответствующим "народному духу". "Народность" трактовалась как приверженность народных масс к "исконно русским началам" самодержавию и православию. "Официальная народность" являлась формой казенного национализма. Она спекулировала на темноте, забитости, религиозности и наивном монархизме широких масс, в первую очередь крестьянства, стремилась укрепить их в его сознании. Вместе с тем "официальная народность" рассматривалась самим ее автором С. С. Уваровым как "последний якорь спасения", "умственная плотина" против проникновения с Запада и распространения в России "разрушительных" идей.

Социальная задача "официальной народности" заключалась в том, чтобы доказать "исконность" и "законность" крепостничества и монархического правления. Крепостное право объявлялось "нормальным" и "естественным" социальным состоянием, одним из важнейших устоев России, "древом, осеняющим церковь и престол". Самодержавие и крепостничество назывались "священными и неприкосновенными". Патриархальная, "спокойная", без социальных потрясений Россия противопоставлялась "мятежному" Западу. В этом духе предписывалось писать литературные и исторические произведения, этими принципами должно было быть пронизано и все воспитание.

Главным "вдохновителем" и "дирижером" теории "официальной народности", несомненно, был сам Николай I, а министр народного просвещения, реакционные профессора и журналисты выступали в роли усердных ее проводников. Основными "толкователями" теории "официальной народности" являлись профессора Московского университета - филолог С. П. Шевырев и историк М. П. Погодин, журналисты Н. И. Греч и Ф. В. Булгарин. Так, Шевырев в своей статье "История русской словесности, преимущественно древней" (1841) высшим идеалом считал смирение и принижение личности. По его утверждению, "тремя коренными чувствами крепка наша Русь и верно ее будущее": это "древнее чувство религиозности"; "чувство ее государственного единства" и "осознание нашей народности" как "мощной преграды" всем "искушениям", которые идут с Запада. Погодин доказывал "благодетельность" крепостничества, отсутствие в России сословной вражды и, следовательно, отсутствие условий для социальных потрясений. По его представлению, история России хотя и не имела такого разнообразия крупных событий и блеска, как западная, но она была "богата мудрыми государями", "славными подвигами", "высокими добродетелями". Погодин доказывал исконность в России самодержавия, начиная с Рюрика. По его мнению, Россия, приняв христианство от Византии, установила благодаря этому "истинное просвещение". С Петра Великого Россия должна была многое заимствовать от Запада, но, к сожалению, заимствовала не только полезное, но и "заблуждения". Теперь "пора возвратить ее к истинным началам народности". С установлением этих начал "русская жизнь наконец устроится на истинной стезе преуспеяния, и Россия будет усваивать плоды цивилизации без ее заблуждений".

Теоретики "официальной народности" доказывали, что в России господствует наилучший порядок вещей, согласный с требованиями религии и "политической мудрости". Крепостное право хотя и нуждается в улучшении, но сохраняет много патриархального (т. е. положительного), и хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем они смогли бы сделать это сами, а положение русского крестьянина лучше положения западноевропейского рабочего.

Кризис этой теории наступил под влиянием военных неудач в годы Крымской войны, когда несостоятельность николаевской политической системы стала ясна даже ее приверженцам (например, М. П. Погодину, который выступил с критикой этой системы в своих "Историко-политических письмах", адресованных Николаю I, а затем Александру II). Однако рецидивы "официальной народности", попытки взять ее на вооружение, подчеркнуть "единение царя с народом", предпринимались и позднее - в периоды усиления политической реакции при Александре III и Николае II.

В конечном счете "официальной народности" не удалось поработить людей духовно, несмотря на мощную поддержку со стороны правительства. Вопреки ей и всей мощи репрессивного аппарата, цензурных гонений шла огромная умственная работа, рождались новые идеи, разные по своему характеру, как, например, идеи славянофильства и западничества, которых тем не менее объединяло неприятие николаевской политической системы.

48. Советская идеократия: от идеи мировой революции к «строительству социализма в отдельно взятой стране»

Неудачные для России итоги советско-польской войны и спад революционной волны в Европе заставили В. И. Ленина более трезво взглянуть на идею мировой революции. Он пришел к выводу, что Европа еще не готова к мировой пролетарской революции, но и у мирового капитала нет сил для удушения советской республики.

Не отрицая в принципе идею мировой пролетарской революции, В. И. Ленин отодвинул ее на далекую перспективу. Ленина теперь больше занимали проблемы нормализации отношений с мировыми державами и широкое привлечение иностранных капиталов в страну.

«Наследник» вождя. Сразу же после смерти В. И. Ленина, опираясь на его отдельные высказывания, Сталин начинает подменять центральную идею большевизма - идею мировой революции - на не менее эффектную теорию возможности строительства социализма в одной, отдельно взятой стране. Более того, дав партии эту новую установку, позволяющую выпутаться из щекотливой ситуации, когда пролетариат европейских стран не очень спешил совершать мировую социалистическую революцию, Сталин указал и на виновника создания этой неприятной для большевиков ситуации - Л. Д. Троцкого с его теорией «перманентной революции» и предложениями об относительной демократизации правящей партии.

Согласно этой теории, российская буржуазно-демократическая революция перерастет в социалистическую, которая, в свою очередь, станет прологом мировой революции. Сталин конструирует термин «троцкизм», которому противопоставляет тоже свое изобретение - «ленинизм». Он обвиняет «троцкизм» прежде всего в том, что тот не верит в возможность построения социализма в СССР «как отдельно взятой стране». Присвоив себе функции главного «блюстителя» ленинизма, Сталин тем самым, с одной стороны, укреплял вождистские настроения в партии и обществе, с другой - как бы автоматически переносил на себя и ленинский авторитет. Итак, враги были найдены: Троцкий, «троцкисты», оппозиционеры, которыми теперь были все те, кто не разделял взглядов Сталина и способов его действия.

Полно

Далеко не последним источником конфликта внутри партии после смерти Ленина было разногласие о курсе политики Советского государства. Предполагалось, что строительство социализма в Советской России будет осуществляться в рамках нэпа, но к вопросу о том, как пойдет этот процесс, существовали принципиальные различные подходы.

Ленин видел Россию вскоре после взятия власти как советскую, но еще не социалистическую страну. В ней уже произошла политическая революция, в результате которой власть взял рабочий класс во главе с партией марксистов-социалистов, но сам образ жизни еще не стал социалистическим. «Социализм» означал не просто общественную собственность на средства производства. Следовательно, чтобы Россию нэповскую сделать социалистической, требовалось осуществить глубокое обновление общества. Поэтому социалистическая революция уже после захвата власти рассматривалась как длительный процесс, в рамках которого партия большевиков претендовала на безраздельную власть.

Ленин всегда связывал развитие России с международными событиями , в особенности с революциями трудящихся в других странах. «...Полная победа социалистической революции, – сказал он 8 ноября 1918 г., – немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем». Выступая на Х съезде, он заявил, что в такой стране, как Россия, где промышленные рабочие составляют меньшинство, а малоземельные крестьяне – подавляющее большинство населения, социалистическая революция может увенчаться окончательным успехом только при двух условиях : 1) заблаговременной поддержке благодаря социалистической революции в одной или нескольких развитых странах, 2) союзу между пролетариатом и большинством крестьянского населения. Это мнение считалось общепринятым среди большевиков, и они продолжали придерживаться его, несмотря на ход событий за границей, кульминацией которых стало поражение коммунистов в Германии осенью 1923 г., что подорвало веру большевиков в то, что социалистические революции в Европе произойдут в недалеком будущем . Таким образом, то, что писал по этому вопросу Сталин в своей работе «Об основах ленинизма», является лишь повторением ленинского положения: «Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны, это доказывает история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, недостаточно, для этого требуются усилия пролетариев нескольких развитых стран».

Ленин всегда увязывал успехи социалистических преобразований в России с революционными событиями за ее пределами. Однако в последние годы его жизни учение о «строительстве социализма» претерпело определенные изменения. Так, в 1921 – 1923 гг. он придавал большее значение постепенному строительству социализма в России. В статье, опубликованной в ноябре 1921 г., Ленин противопоставлял «революционный подход» к экономическим проблемам, характерный для периода «военного коммунизма», постепенному, осторожному (и, с точки зрения Ленина, более правильному) «реформистскому подходу», принятому в условиях нэпа. Более того, в последние годы своей жизни Ленин вывел кардинальную формулу социалистического строительства – «кооперирование в России », то есть вовлечение населения в кооперативы. Теперь партии предстояло перенести центр тяжести с революции и политической борьбы на мирную организационную и культурную работу – «культурничество». Следует расширять воспитательную работу в сочетании с экономическим стимулированием для того, чтобы вовлечь крестьян и другие слои населения в кооперативы. Однако для осуществления такой культурной революции в России и строительства социализма через нэп понадобится целая историческая эпоха – как минимум 10 – 20 лет.

После смерти Ленина его преемники, принимая эти принципы к сведению, неизбежно должны были сориентироваться в сложившейся ситуации в свете новых условий и проблем, а также собственных политических предпочтений. Дискуссии в партии о путях строительства социализма в России в основном сводились к спорам об индустриализации. В партийном руководстве произошла поляризация мнений между правыми и левыми. Главными представителями конфликтующих сторон стали Бухарин и Преображенский. Как Бухарин, так и Преображенский претендовали на то, что их политические предписания соответствуют принципам ленинизма. Однако и тот, и другой – каждый по-своему – в какой-то мере отошли от ленинского наследия.

Бухарин подчеркивал, что путь к социализму «есть путь... очень долгий» в условиях отсталой России, и что при отсутствии технической и экономической помощи других стран в конечном счете получится в лучшем случае относительно отсталый социализм. И все же задача строительства социализма в России может быть решена при условии, что партия станет проводить правильную политику в отношении крестьянства. Эта политика должна быть в первую очередь ориентирована на крестьянина-середняка, являющегося, по словам Ленина, «центральной фигурой нашего земледелия».

Еще в феврале 1924 г., выступая по вопросу о строительстве социализма, Бухарин заметил (как бы вскользь), что он ведет речь об «одной, отдельно взятой стране». Это расходилось с общепринятой позицией большевиков, ибо Бухарин отделил программу строительства социализма в России от перспектив дальнейших революционных событий в мире . Хотя в то время он и не подчеркивал положение об «одной стране», Бухарин и другие близкие ему члены умеренной группы хорошо понимали его значение. Они были убеждены, что Советская Россия, идущая по пути постепенного строительства аграрно-кооперативного социализма, которое могло быть успешным только в условиях мира и, возможно, при наличии определенной экономической помощи со стороны некоммунистических стран, должна отказаться от стремления к международной коммунистической революции в качестве необходимого элемента и направления своей государственной политики. Отказ Троцкого и его сторонников среди левых поддержать этот курс привел к тому, что Бухарин и другие умеренные заняли враждебную в отношении Троцкого политическую позицию и были готовы объединить усилия со Сталиным в борьбе против него. По их мнению, отказ от тезиса о мировой революции являлся логическим следствием стратегического решения, принятого в 1921 г., о переходе от «военного коммунизма» к нэпу – перехода, необходимость которого была вызвана отсутствием новых революций , на которые Ленин возлагал большие надежды в 1917 г. Бухарин и его сторонники считали, что и сам Ленин в последние годы жизни склонялся к выводам, созвучным их позиции.

В начале дискуссии об индустриализации Сталин не внес в нее большого вклада. С другой стороны, он сыграл ведущую роль в разногласиях, когда избрал тезис о «социализме в одной стране» в качестве своей политической и идеологической платформы в конце 1924 г.

Систематизировав учение Ленина в работе «Об основах ленинизма», Сталин не только внес свой вклад в большевистское движение, но и добился значительного успеха на пути к преемственности. Ведь Сталин до сих пор не изложил учения, которое принадлежало бы лично ему. Для того чтобы занять выдающееся положение, ему нужно было найти позицию, которая пользовалась бы широкой поддержкой в партии и в то же время рассматривалась большевиками как характерная лично для него. Когда Бухарин, выдвинув концепцию построения социализма в одной, отдельно взятой стране, не придал ей основополагающего значения, у Сталина появилась такая возможность. В то время как Бухарин сделал упор на «социализм» и в особенности на его экономический аспект, Сталин ухватился за тему «одной страны» и использовал ее в борьбе против Троцкого по основным идеологическим вопросам политики партии.

Сталин как политик не мог не испытывать энтузиазма в связи с идеей построения социализма «в одной стране». Эта идея апеллировала к его глубокому «русскому красному патриотизму». Она полностью соответствовала позиции, занятой им в августе 1917 г.: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму... Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь».

К этому времени в партии уже стало аксиомой, что любая верная идея обязательно должна быть ленинской. Поэтому Сталин и не претендовал на оригинальность, когда высказал мнение о возможности строительства полного социализма в условиях отдельно взятой Советской России. Более того, он постоянно называл ее «ленинской теорией победы социализма в одной стране». В этот период основная полемическая аргументация Сталина состояла из ленинских цитат, которые подтверждали правильность его позиции. В статье «О кооперации» Ленин указывал, что государственный контроль над крупномасштабными средствами производства и союз двух классов – пролетариата и миллионов крестьян-бедняков – даст России «все необходимое для построения полного социалистического общества». Цитируя эти положения вновь и вновь в своих выступлениях и статьях в 1925 – 1926 гг., Сталин подчеркивал, что «именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности победы социализма в одной стране».

Но скорректировав собственные взгляды, он не признал, что меняет большевистскую идеологию. Отказавшись от первоначальной формулировки на том основании, что она не являлась адекватным выражением позиции Ленина, он казуистически реинтерпретировал эту позицию таким образом, что слова Ленина о «полной победе» социализма увязывались с учением о строительстве социализма в одной стране. Сталин доказывал, что, когда Ленин говорил о «полной победе», он имел в виду не полное построение социализма в СССР, а безопасность советского социализма от внешней угрозы, от военной интервенции со стороны враждебного капиталистического окружения. Полная безопасность советской революции и, следовательно, полная ее победа могут быть обеспечены только дальнейшим развитием мировой революции. Сталин особо подчеркивал этот момент . Его трактовка теории построения социализма в одной стране никоим образом не отвергала постулата , в соответствии с которым коммунистическая революция со временем распространится за пределы советских границ, а затем станет всемирной. Новое, предложенное Сталиным, заключалось в утверждении автономного характера российского национального революционного процесса , т. е. в том, что социализм будет построен в стране независимо от мировой революции.

Взяв на вооружение новый тезис о различии между «полным построением» и «полной победой», Сталин перешел во фронтальное идеологическое наступление против Троцкого. Стратегией этого наступления было принципиальное противопоставление «ленинизма», который идентифицировался теперь с верой в возможность победы социализма в одной стране, и «троцкизма».